В кормушке аншлаг: птицы разве что лбами не сталкиваются – так проголодались. Несколько дней подряд подмораживало. Деревья, отважно обнажившие почки и выпустившие в свет первых разведчиков, призадумались – не поторопились ли. Теперь природа осторожничала, выжидала, оценивая статус весны.

Маленькая, ярче других, лазоревка слетела на землю в метре от меня – подобрать оброненную семечку.

– Тика-тика, – позвала я её.

Она замерла. Услышала? Что-то почувствовала?

«Тика-тика», – имя слетело у меня с языка, и ведь как подходит оно этой птахе, определившей моё утро да и последующие дни. Вижу, она не совсем здорова: перья слегка топорщатся, такой грустный и растерянный перьевой комочек перед тобой, около клюва они неаккуратные, испачканные, умыть бы её, взгляд потухший. Не раз я возвращаюсь в мыслях к распушившейся синичке и подбадриваю себя: «Ничего, со дня на день весна всё же расправит плечи, солнышко пригреет – уйдёт хворь».

Пересматриваю фотографии, улыбаюсь: «Моя маленькая Тика-тика. Наверное, уже гнёздышко мастерит».