Изредка «стук» – яблоки падают, те, что задержались. Они с сожалением и сомнениями расстаются с родной веткой, закрывая летний сезон. «Пинь-чинь, пинь-чинь», – стайка молодых зябликов от души лакомится яблочками. Резкое «ф-р-р» – я их спугнула. Из-под ног хаотично вспархивают адмиралы – в этом году их много появилось на свет. Знали бабочки: будет добрый урожай. Падалица, падалица, а ещё больше подопревших и уже подгнивших плодов. На них и набрасываются охочие до сладко-забродившей мякоти бабочки. А коли растёт по соседству груша, то пальма первенства за ней – слаще яблочек эти почти пряные, переспелые дары природы. Мухоловка мелькает среди ветвей. И взглядом не проследить – так шустра. Воробушки, сколько молодняка, щёлкают-перебирают горец птичий.

Неподалёку, нас разделяет группа деревьев, отдыхает женщина. Она и солнце – любуюсь их признаниями друг другу. Светило нежно трогает пряди её волос, романтикой выбившиеся из плотного пучка неказистых будней; она обратила к нему лицо – доверие…

Вдруг в стороне как град забарабанил – мужчина бесцеремонно трясёт антоновку.
– Идите, собирайте! – зовёт он. – А то яблоки прямо на дереве гниют, жалко.
Что ж, будет знатная шарлотка. Но почему не идёт женщина? Отнесу ей яблок.
– Когда насильно отнимаешь что-то у природы, проку не будет. Вот когда яблонька сама угощает… 
Август застывает в её улыбке.
Белоснежная маковка с крестом на ярко-небесном – благословен сегодняшний день.
Женщина собирается уходить, но медлит.
– Спасибо за яблоки, – она машет мне рукой, словно гладит по голове.
И я машу ей, этому дню, этому лету, которое тоже не хочет уходить…