Я давно не разглядывала небо. Есть оно и есть, ходишь под ним как под колпаком Вселенной. А на самом деле надо мной – безупречный цвет распустившегося льна. Небо воспринимается по-другому, одаривает счастьем.

К душному запаху раскалённого воздуха примешивается аромат скошенной травы – он неминуемо относит к поре деревенского сенокоса, гудящим оводам, к прохладной воде из гремящего рукомойника…

Этот аромат почувствовал и засмотрелся на небо полевой воробушек. Рябинник, увлекшись поиском червяков для голодного малыша, оказался слишком близко и тоже пристроился под яблонькой – принимает солнечные ванны, маленький рябинник терпеливо ожидает в сторонке. Поодаль переговариваются скворцы – дружная команда взрослых и молодняка. Любознательные юнцы заглядывают в дупло – неужели потянуло в родное гнёздышко? На деревьях тучи тли. Птицы охотно её поедают, а иные скармливают птенцам. Из аккуратного кругляшка дупла показались прожорливые клювики – воробьишки выглядывают. У воробья передых – он упрел от жары, от непрекращающихся туда-сюда полётов за едой для птенцов и теперь проветривает подкрылья. Шустрые лазоревки, будто бесстрашные акробаты, облепили яблоневые ветки и обирают мошек. Неуклюжий вороний отпрыск подпрыгивает и никак не может взлететь – крылья не развились как положено. Жалею его – незавидная судьба у птицы…

Со стороны Голосова оврага доносятся негромкие трели певчего дрозда. В гуще листвы пережидают жару мелкие птахи: пригожая, как на торжестве, белая трясогузка, черноголовая славка, камышевка, голосистый самец чечевицы, зеленушка, под тенью мрачных толстоствольных деревьев блуждает в поисках насекомых самка чёрного дрозда – шуршит скрюченными палыми листьями.

На днях за конюшней слышала коростеля. Сейчас тихо. Летнее солнце обволакивает скошенные травы-злаки. Овсяница, кострец, вейник, овсюг, тимофеевка – мне будет не хватать всех этих травинок-колосков. А коростель… Наверное, за овраг перелетел – там, в густом травостое, ему спокойнее.

Идиллию нарушает шум вертолёта – скворчиная стая спешно поднимается с завибрировавшей земли. С не меньшим шумом рядом прогрохотал трактор – умыл тропинку. Как хочется пить. К испаряющейся на глазах лужице ринулись птахи – каждой по капельке.

День наполняется философскими размышлениями и тишиной нарастающего зноя. В эту тишину скромно вливается колокольный звон – в храме идёт богослужение по случаю Собора Всех Святых.

Чем дальше от полудня, тем сильнее обостряются запахи – овраг дышит невыносимо-сладкой таволгой. У пруда устроились на отдых огари: взрослая птица и почти самостоятельные птенцы, их осталось только четверо… С каждым часом всё легче – меж яблонь носится ветерок, принося приторную сладость переспевшего липового цвета.